Незаконная стройка советских времен

14 марта 2011

В этом году Кировск отметит свое 80-летие. Сегодня у нас в гостях Почётный строитель России Владимир Всеволодович Сафонов – человек, который в судьбоносное для Кировского района время – с начала 1978 года, то есть  практически с момента его создания и в течение первых почти десяти лет находился на руководящих постах СУ-18 – предприятия, которое в те годы вело практически все промышленное и жилищное строительство.

Сегодня наш гость делится с читателями своими впечатлениями, в том числе впервые со страниц газеты рассказывает о подробностях своей уникальной стройки – здания администрации, когда ему пришлось  держать ответ перед самим Григорием Романовым – первым секретарем  Ленинградского обкома партии, который был для всех грозой.

 

НАША СПРАВКА

Владимир Всеволодович Сафонов родился в Архангельске 31 марта 1939 года. В начале 60-х после службы в армии был зачислен в военно-строительный отряд, в котором ему пришлось заниматься лесоповалом, строительством дорог и других сооружений. Здесь он и постиг основы строительного дела.

После демобилизации окончил вечернюю школу и в 1962 году поступил на строительный факультет института. После получения диплома инженера-строителя уже никогда не изменял избранной профессии: работал на многих новостройках, в том числе с 1974 года - в  Ленинградской области.

С созданием Кировского района был приглашен в СУ-18 на должность главного инженера. А потом уже в должности начальника руководил строительством многих важных объектов: корпуса № 2 завода «Ладога», здания администрации, РУСа, школ, детсадов, жилья, бассейна.

В конце 80-х работал в Выборге, а в 1990 году был направлен управляющим строительно-монтажным трестом в город Плесецк Архангельской области. Там ему в частности довелось участвовать в строительстве космодрома.

После выхода на пенсию работал еще почти десять лет,  в том числе с 1999 года в Кировском районе занимался ремонтом и реконструкцией объектов здравоохранения и образования, вводом комплекса газовых мини-котельных в Отрадном.

 

Кадры менялись…

–Владимир Всеволодович, а как вы оказались в  Кировском районе зимой 1978 года? Что послужило главной причиной для переезда сюда?

– Это было как раз вскоре после создания нового района. Резко увеличились объемы строительно-монтажных работ и нужны были многие кадры. В феврале 1978 года в Кировский район меня пригласил директор СУ-18 Геннадий Леонидович Пеньков.

До этого мы с ним вместе работали сначала в Приозерске, а потом в Луге.  С предоставлением квартиры там не получалось, поэтому он сосватал меня, как говорится, на должность главного инженера. Эта  вакансия в тот момент была свободной. Но вскоре по итогам балансовой комиссии Пенькова самого сняли с начальников, принял дела Снетков, который до этого был главным технологом треста № 68. 

Учитывая такую неожиданную ситуацию, в главные инженеры идти я все же не решился. А поскольку начальника ПТО тоже сняли, то я занял его место.

–Интересно, что из себя в те годы представляла эта строительная организация?

– Тогда в СУ-18 работало около 400 человек. Это была крупная генподрядная организация, которая с нулевого цикла вела строительство жилья и промышленных объектов. Строили керамический завод в Никольском, второй корпус завода «Ладога». Меня  сразу же в июне назначили  начальником пускового  корпуса. Я занимался его строительством вплоть до ввода в эксплуатацию…

– Но начальником ПТО вам пришлось недолго работать, как, впрочем, и главным инженером.  Вскоре вам доверили и руководство предприятием!

- Да, и было это также неожиданно: в тресте поменялось руководство, предложили уйти также и Снеткову. А меня уже никто не спрашивал и не представлял, по почте прислали приказ, что  исполняющему обязанности главного инженера Сафронову принять управление и назначить его начальником СУ-18. Приказ есть приказ - пришлось выполнять, но чувствовал, что с  руководством треста 68 я также не сработаюсь, поэтому предпочел до конца оставаться исполняющим обязанности. А когда в сентябре 1982 года мне предложили создать и возглавить УНР Киришского ДСК, я сразу же согласился.

 

С чистого листа

– Знаю, что за время бурной строительной деятельности вам пришлось общаться на самом высоком уровне –  в том числе и с вице-премьерами правительства страны, но  больше других вы вспоминаете строительство здания администрации. Интересно, в связи с чем?

– Может быть, потому что этот, в общем-то, уникальный объект я начинал с чистого листа в мае 1978 года и заканчивал в канун нового 1981 года. И потом, в ходе сдачи объекта, мне довелось напрямую пообщаться с первым секретарем Ленинградского обкома партии Григорием Васильевичем Романовым, который считается легендарной личностью того времени…

Кстати говоря, мало кто знает, но ведь от начала и почти до конца этот объект для нас был незаконным – не было даже сметы!.. А произошло это потому, что в то время был наложен запрет на строительство административных зданий, чтобы не отвлекать людей от  строительства основных объектов Госплана и Хозплана. Однако раз новый район появился на карте Ленинградской области, то все понимали, что нужно было строить и административное здание. И у районных властей имелась  неофициальная договоренность с институтом «Ленгражданпроект», как только они утвердят проектную документацию, мы начнем стройку.

На том самом месте незадолго до этого был уже выстроен целый жилой микрорайон, люди только обжились, но дома пришлось снести. Романов узнав об этом, сильно возмущался, но первый секретарь Кировского ГК ГПСС Эмма Короткова сказала, что это было место выбрано до нее. А уж как там было на самом деле, я не знаю…

Страсти кипели нешуточные

– В общем, полным ходом вы ведете строительные работы, а  нужных документов так и не появляется?

 – Не только не появляется, но и все меняется с молниеносной скоростью.  Заместитель начальника главка, который курировал все наши объекты, сидел в Тосно.  Я был вынужден  ездить туда на оперативки, а раз в неделю он здесь проводил рабочие совещания. Мне принесут чертеж, он говорит: «Давай в работу!»,  а через два дня все меняется, мы все разбираем и все начинаем по новой.  А работа-то сделала. Акты подписывал в Ростехнадзоре. Множество их у меня накопилось за эти два года…Так что, сложным этот объект был для нас. Может, еще и поэтому запомнился.

- Почему такой сложный объект был? Кажется, типовое здание?

- Да нет, не типовое, оно строилось по индивидуальному проекту, который первоначально привязывался к Всеволожску, но там  что-то не получилось и его перекинули сюда. Конструкции были неотработанные, стыковки между помещениями и этажами были, межу сантехникой, вентиляцией, электрикой. Поэтому много вопросов и с планировкой возникало.

-  На ваш взгляд профессионального строителя, что в нем было уникального?

- Ну, прежде всего, планировалось использовать дефицитные материалы, которые в то время делил Госплан или обком партии. Нам кстати, не очень повезло, поскольку не удалось получить все то, что хотелось. Там ведь были предусмотрены лестницы одна из белого мрамора, другая – из серого, а третья – из розового. А на портал был запроектирован итальянский ракушечник. На облицовку здания хотели использовать грузинский туф – такой желтый с коричневыми прожилками, хоть карьер на тот момент еще  и не был разработан. По ходу все менялось: то один чертеж мне приносят, а потом другой. В том числе разного рода предложения по перепланировке поступали и от руководителей отделов ГК и горисполкома. Я то разбираю, то меняю… То по объектам мотаюсь и не всегда бываю в курсе.

В общем, страсти здесь такие кипели!.. Бывало и такое, что курирующий эту стройку заместитель начальника Главзапстроя Зарубкин за этот объект в один день по восемь раз меня снимал с работы.

- В итоге получилось совсем не то, на что замахивались?

- Да, не того качества, что планировалось. Тот же  мрамор пришлось использовать клееный. Да и сааремского доломита для наружной облицовки сначала не было. На фундамент здания выделили не полированный, а гранитный оскол, то есть остатки. Я из него и вынужден был делать.

Раз сметы нет – значит, и получение материалов не было защищено. Те же витражи. Воронежский завод для всех поставлял металлические алюминиевые конструкции, а я партизанил - договаривался о поставках по бартеру с Красногвардейским заводом Метростроя, что был  на Ржевке. Я им возил штапики…

Со специалистами та же проблема. Приходилось проявлять свою социалистическую предприимчивость. Мраморщиков я сюда на халтуру взял со строящейся станции метро «Пролетарская» когда они без работы сидели. С отделочниками тоже была проблема. У нас в главке была узкая специализация. Мы – генподрядчик, а отделочников нам возили из Колпино. Там был такой специальный трест, который работал по договорам. Выделяли работников, когда шла сдача объекта. Также там свой  был и трест № 71 у  монтажников металлоконструкций и железобетона...

 

Явление Романова

- Скажите, а смета-то в итоге появилась?

- Да, на завершающем этапе строительства!  Хорошо помню тот день 19 ноября 1980 года. Я сидел на растворном узле, как  вдруг мне звонят из треста и сообщают, что на наш «незаконный» объект едет сам Романов. Тогда он был в нашем районе на строительстве птицефабрики «Синявинской».

Так вот мне из главка сообщают, что  не кто иной, как я должен буду его встречать и докладывать о ходе работ. Они надеялись на то, что я со всеми всегда находил общий язык, поэтому, наверное,  дольше всех и продержался на своей руководящей должности.

Так и произошла эта историческая встреча: я из самосвала вылезаю и тут кортеж подруливает. Главное, коленки не трясутся.  Я, как положено, представляюсь и говорю: «Не знаю, куда вас вести, на всех лестницах ведутся работы, везде леса…»  В тот момент шли полным ходом отделочные работы. Пошли на третий этаж в кабинет первого секретаря.

Романов поинтересовался, как идут дела. Ну я рассказал обо всем. В том числе и о том, что мы приняли повышенные соцобязательства. И быстренько перехожу к вопросам, из-за которых все затягивается. Рассказываю об отсутствии сметы, о том, что у меня бросовых работ на 37 тысяч рублей – это почти треть стоимости здания (!).

– И какой была реакция?

- Он очень удивился и  тут же с вопросом к Коротковой: «Почему я об этом не знаю? Та нашлась: дескать, я вот собиралась… А он резко: «Конец ноября, а к Новому году сдавать!.. В понедельник ко мне!..».

Пообещал всем обеспечить. Думаю, если бы я ему этого всего не сказал, то стройка сильно затянулась. Уезжая, Романов сказал мне: «Звони, если что!»…

-  Такая откровенность вам потом никак не обернулась?

- Потом меня две недели пытали, что и как сказал. Но главное - объект был сдан по плану. Благодаря появлению Романова было дано распоряжение выдать мне все, что нужно. Конечно, полированного гранита не оказалось, слом выдали, им и облицевал, а вот сааремский доломит достался – только начинали разрабатывать в Эстонии карьер, и он был пока еще не лимитированный. А мрамор -  плиточки клееные, с ним намучились на лестницах. Вместо итальянского ракушечника одесский печатник привезли…

- А с первым секретарем обкома потом вам не доводилось встречаться?

-  Романов меня  запомнил после этого. Как-то в обкоме с ним встречались, так он меня сразу узнал: «СУ-18, как жизнь?» Я ответил, что с его помощью все нормально.

- Недоделок не оказалось?

- Нет, мы же понимали, что строили. Хотя параллельно вели работы на втором корпусе завода «Ладога», ПНИ.

 

Беспартийность из принципа

–Владимир Всеволодович. Напоследок не могу не задать такой вопрос: так уж у вас получилось, что вы занимали ряд руководящих должностей, даже довелось докладывать самому Григорию Романову, а вот в партию так и не вступили. В те годы многие ведь просто мечтали об этом, понимая, что это сулит карьерный рост. Вам не предлагали или сами не захотели?

– Я идеи поддерживал, и мне поступали неоднократные предложения, но меня как-то сама обстановка в партийной организации не вдохновляла. В том числе то, что у нас была страшная текучка кадров, особенно руководящего состава: я сам в течение одного 1978 года оказался третьим по счету главным инженером и за последние три года пятым или даже шестым начальником. Я понимал, что трест находится на партийном учете в Тосно, а мы со своими проблемами живем здесь. Вопросы Тосненского района решились, а вот Кировского не очень… Это меня и останавливало.

 

Беседу вела

Тамара САПОЖНИКОВА

Фото Владимира Анисимова

 

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

♦ Строительное управление № 18 создано 1 марта 1946 года в поселке Невская Дубровка для строительства деревообрабатывающего комбината, объектов соцкультбыта и жилья для его работников.

♦ После окончания этого строительства было перебазировано в п. Сапёрный для строительства мебельного комбината и вошло в состав треста № 35.

♦ В дальнейшем СУ-18 занималось укреплением собственной базы Главзапстроя,  подразделением которого являлось, в том числе строило завод ЖБИ во Мге.

♦ Одновременно бригадами управления возводились объекты соцкультбыта и жилья для Управления капитального строительства УКСа Леноблисполкома  в Отрадном, Кировске, Петрокрепости и Мге.

♦ В 1976 году СУ-18 было передано во вновь созданный трест № 68, находящийся в п. Металлострой.

СУ-18 в Кировске строит: завод «Ладога», детские комбинаты, две средние школы, РУС, ПНИ, ветстанция, здание администрации района, здание вневедомственной охраны, в Шлиссельбурге - НЛТУ, Опытный завод и фабрика «Волна», в Отрадном -  завод «Пелла» и другие объекты.

♦ С 1982 года на подряде у СУ-18 УНР ведет по всему району строительство жилых домов.

♦ В 1983 году  СУ-18 перебралось из п. Сапёрный во вновь построенный офис в Кировске на улице Новой.

♦ 1 марта 1996 года в день 50-летия СУ-18 приказом по ЗАО «Трест 68» было ликвидировано ввиду отсутствия заказов.

 

На снимке

Кировск строится.

 

 

 

 

 

Вернуться к списку Общество