Государева темница
Из истории Шлиссельбургской крепости.
Продолжение. Начало: «Ладога». 2010, 16 января; 2011, 22 января; 2012, 14 января; 2013, 7 декабря; 2014, 19 июля.
Российский патриот
Поручик Федор Васильевич Кречетов с 1761 года был писцом в Юстиц-коллегии, затем писарем в штабе К. Г. Разумовского, служил в Тобольском пехотном полку. Выйдя в отставку, он посвятил себя литературной деятельности, ратовал за освобождение крестьян от крепостной зависимости, облегчение судьбы солдат, замену самодержавия выборным законодательным учреждением. Кречетов вынашивал мысль о создании «всенародного вольного общества», которое должно было учреждать юридические школы и распространять знания среди населения для достижения всеобщего благоденствия. Обращался с докладными записками к Екатерине II, в Синод, писал воззвания к гражданам и духовенству.
В Петербурге в 1785 году Кречетов создал тайное просветительское общество, выступил с требованием ограничения самодержавия, равноправия граждан и реформы суда. Митрополит возмутился названием книги Кречетова «Души и сердца пользующего о всех и за вся и о всем и ко всем, или Российский патриот и патриотизм». Другая книга Кречетова «Трипеснец» содержала еще более дерзкие положения. После следствия в 1790 году Кречетову было объявлено, «чтобы он впредь в таких не заслуживающих одобрения сочинениях не упражнялся и оных печатать самовольно не отваживался».
Последовал донос в Тайную экспедицию, автор которого сообщал, что Кречетов мечтает, «свергнув власть самодержавия, сделать либо республику, либо иное что-нибудь, чтоб всем быть равными», а также «просветить Россию и тем избавить народ от царского ига… и путем общего законодательства сделать законы ненарушимыми». Кречетов был арестован, но отрицал обвинения, однако найденные у него рукописи и свидетели подтвердили их основательность. В приговоре, вынесенном в 1793 году, говорилось, что Кречетов «самого злого нрава и гнусная душа его наполнена прямым злом против государства». Суд решил заключить обвиняемого в Петропавловскую крепость.
25 декабря 1794 года по приказу Екатерины II он был переведен в Шлиссельбург. Фельдъегерь, доставивший осужденного, объявил коменданту Д. А. Колюбакину повеление императрицы: «Арестанта по имени Кречетов принять и посадить в Шлиссельбургской крепости в одном из состоящих там порожних под номерами покоев так, чтоб он никаких разговоров ни с кем не имел и содержан был наикрепчайше, на содержание его производиться будет по 5 коп. в день». Узника поместили во втором этаже «нумерной» казармы в камере № 5. Спустя шесть лет, оказавшийся «совершенно больным и неспособным ни к какому труду», Кречетов вышел на волю.
Человек натуры острой
Одновременно с Кречетовым в Шлиссельбургской крепости содержался Николай Иванович Новиков. Он родился в дворянской семье, с 1756 года учился в гимназии при Московском университете, откуда был исключен «за леность». В 1762 году стал солдатом лейб-гвардии Измайловского полка, за участие в дворцовом перевороте произведен в унтер-офицеры. Был письмоводителем в Комиссии о составлении нового Уложения. Оставил службу в 1769 году и занялся издательской деятельности.
В своем журнале «Трутень» Новиков обличал чиновников, судей и помещиков – «глупомыслов» и «скудодумов», противопоставляя их крестьянам – «питателям отечества». Издавал в Петербурге журналы «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек» (1770–1774). В своих статьях он показывал, что крепостное право ведет к гибели государства, полагая, что главный путь к уничтожению крепостничества – воспитание. Душевные искания привели его в масонскую ложу «Астрея». В Москве Новиков сосредоточил в своих руках три типографии («Типографическая компания»), издавал газету «Московские ведомости», журналы «Детское чтение», «Вечерняя заря», «Покоящийся трудолюбец» (1779–1792). Примерно одна треть (400 названий) вышедших тогда в России книг была напечатана в типографиях Новикова.
Он организовал «Общество, старающееся о напечатании книг», «Дружеское ученое общество», наладил книжную торговлю в 16 городах. Открыл в Москве бесплатную аптеку и библиотеку-читальню, основал две школы для детей разночинцев, а доходы от издания журнала «Утренний свет» направил на основание училища для бедных детей и сирот в столице. Оказал помощь пострадавшим от голода крестьянам. Подобная слишком самостоятельная деятельность шла вразрез с общим строем государственной жизни, поэтому у Новикова начались столкновения с властью. С 1788 года он жил в своем подмосковном имении Авдотьино.
Екатерина II в апреле 1792 года подписала указ об аресте Новикова. При обыске у него нашли книги, напечатанные в тайной типографии. Московский главнокомандующий А. А. Прозоровский докладывал государыне, что допрашивал Новикова более трех часов, что «такого коварного и лукавого человека… мало видел; а к тому ж человек натуры острой, догадливой, и характер смелый и дерзкий». 10 мая императрица повелела Новикова «отослать в Слесельбургскую крепость, а дабы оное скрыть от его сотоварищей, то прикажите везти его на Владимир, а оттуда на Ярославль, а из Ярославля на Тихвин, а из Тихвина в Шлюшин, и отдать тамошнему коменданту; везти же его так, чтоб его никто видеть не мог».
«Птицу Новикова я вам отправил, правда, что не без труда вам будет с ним, лукав до бесконечности», – сообщил Прозоровский обер-секретарю Тайной экспедиции С. И. Шешковскому. Методы мастера «допроса с пристрастием» Шешковского, который вел следствие в Шлиссельбурге, дали свои результаты. Указ императрицы от 1 августа 1792 года обвинил Новикова в создании тайной типографии, в издании книг, противоречащих православию, в принадлежности к масонскому обществу. «Впрочем, – говорилось в указе, – хотя Новиков и не открыл еще сокровенных своих замыслов, но… обнаруженные и собственно им признанные преступления столь важны, что по силе законов тягчайшей и нещадной подвергают его казни. Мы… освободили его от оной и повелели запереть его на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость».
Из преданности к Новикову добровольно последовал за ним в Шлиссельбург писатель-переводчик Михаил Иванович Багрянский. Еще будучи студентом Московского университета, он близко сошелся во взглядах с Новиковым. Свое образование Багрянский продолжил в Лейдене, где в 1787-м получил степень доктора медицины. Вернувшись в Москву, занялся практикой и заинтересовался масонством. Багрянский, Новиков и «человек его» (слуга) были помещены в камеру № 9 в нижнем этаже «нумерной» казармы (по преданию, это был каземат принца Ивана).
Находясь в крепости, Новиков голодал, так как «ему было определено к содержанию малое число кормовых», «претерпевал нужду и бедность во всяком белье, обуви и платье». Очень переживал узник запрещение иметь в камере книги, за исключением Библии, которую знал наизусть. Длительное время узнику были запрещены даже краткие прогулки. Один из чиновников, командированный в Шлиссельбург «для обозрения секретных арестантов», докладывал, что Новиков «одержим разными припадками и, не имея себе от этого пособия, получил, наконец, ныне внутренний желудочный прорыв, отчего и терпит тягчайшее страдание». 9 ноября 1796 года Новиков был освобожден из крепости и прибыл в свое имение «дряхл, стар, согбен, в разодранном тулупе». Вместе с ним вышел из крепости и Багрянский, который затем стал ученым секретарем Московской медико-хирургической академии.
От тюрьмы и от сумы…
Каземат Новикова пустовал недолго – туда был заключен полковник Адриан Моисеевич Грибовский. Сын казачьего есаула, окончив Московский университет, он занялся переводами и стал секретарем в Комиссии о составлении нового Уложения. Его наружный лоск, образованность, блестящее владение пером и хорошее знание французского языка стали известны Г. Р. Державину, который пригласил Грибовского к себе на службу в Петрозаводск. Там казначей Приказа общественного призрения Грибовский проиграл в карты казенные деньги. Державин покрыл растрату, но Адриану пришлось искать другую службу.
Во время второй русско-турецкой войны Грибовский поступил в военно-походную канцелярию Г. А. Потемкина. Ему было поручено составление журналов боевых действий, а на Ясском конгрессе – обязанности конференц-секретаря. После он попал на службу к фавориту государыни П. А. Зубову, расположение которого быстро сумел заслужить. Грибовский в 1792-м был переименован из надворного советника в подполковники Изюмского легкоконного полка, назначен правителем канцелярии Зубова.
Оценив ум, способности, усердие и красивый почерк Грибовского, императрица Екатерина II в 1795 году сделала его своим статс-секретарем у принятия прошений. В его ведении находились польские и персидские дела, создание губернских учреждений на территориях, отошедших от Польши к России и в герцогстве Курляндском, устройство Вознесенской губернии и Одесского порта, дела поселенцев в южных губерниях и черноморских войск. Он работал над составлением устава для Сената, рассматривал представления Синода.
Статс-секретарь не был обойден наградами и земельными пожалованиями, славился мотовством, задавая пиры в доме на Миллионной улице. Веселый и общительный, Грибовский любил музыку и неплохо играл на принадлежавшей ему скрипке Страдивари. Однако при Павле I карьера его резко оборвалась: Грибовский был отрешен от всех должностей и выслан на родину в Малороссию, затем посажен в Петропавловскую крепость из-за пропавших по его вине картин из Таврического дворца и незаконные переселения казенных крестьян. Уплатил все взыскания и освободился в 1799 году.
Обвиненный в продаже казенных земель в Новороссии, Грибовский был отправлен в Шлиссельбургскую крепость. В своем дневнике в 1800 году он записал: «Присылка за мной курьера сенатского от генерал-прокурора Обольянинова к графу Гудовичу, который прислал за мной полицейского офицера и отдал курьеру. Сей заехал ко мне в деревню, а оттуда поехали мы в Петербург к Обольянинову, который отправил меня в Шлиссельбург. Здесь помещен я был в секретное отделение и пробыл до февраля 1801 года. 14-го числа сего месяца был… освобожден и опять в Подольскую губернию отправлен».
Оттуда Грибовский переехал в Москву, где жил так роскошно, что к 1817 году объявил себя несостоятельным. За десять лет распродав свои дома и имения, решил заняться откупами и винокурением, однако совершенно разорился. Ему удалось оправдаться от обвинений в злостном банкротстве, но процесс поглотил последние деньги. Единственной ценностью, оставшейся от Грибовского, были его записки о Екатерине Великой.
Продолжение следует.
На фото.1.Каземат в Светличной башне. Гравюры 1889 г. по рисункам, сделанным в Шлиссельбургской крепости художником Жильцовым в 1879 г. 2. А.М. Грибовский
Рекомендуемые новости
Спрашивали? отвечаем!
04 августа 2025Ответы на вопросы, поступившие губернатору Ленинградской области Александру Дрозденко от жителей Ленинградской области в ходе прямой телефонной линии 2 июня 2025 года.
Об изъятии заброшенных участков: как быть садоводам?
01 августа 2025Заброшенные участки, находящиеся в собственности граждан, могут быть изъяты, если они находятся в ненадлежащем виде. Таково требование поправок в законодательство, которые вступят в силу с 1 сентября 2025 года.
А дроны всё равно летают, бомбят!
01 августа 2025Сегодня в его глазах – чумазые дети, а дома красавица и лучший друг человека. Но то, что для нас морока, для него – навсегда.
В числе первых: ветеран СВО Юрий Щербин стал участником программы «Герои Команды 47»
01 августа 2025«Герои Команды 47» – региональная образовательная программа Ленинградской области для ветеранов специальной военной операции. Первые 47 её участников приступили к обучению 1 июля. В их числе представитель Волховского района Юрий Щербин.
Ветераны СВО на протезах покорили Эльбрус!
01 августа 2025С гордостью сообщаем о невероятном достижении команды ветеранов специальной военной операции! Группа из шести ветеранов СВО на протезах ног совершила восхождение на самую высокую гору России и Европы – Эльбрус, поднявшись на 5642 метра над уровнем моря. Мероприятие состоялось в рамках проекта «Время сильных», организованного группой компаний «Мой медицинский центр» и центром протезирования «Бионика 2.0» при поддержке фонда «Защитники Отечества». Среди шестерых покорителей Эльбруса наши земляки: Александр Малов из Всеволожского района и Денис Шейн-Митрофанов из Приозерского района Ленинградской области.
Берегите детей от падения из окон
01 августа 2025Летом в Ленобласти уже произошло несколько случаев падения детей из окон многоэтажных домов. Это одна из основных причин детского травматизма и смертности. Дети, будучи по своей природе любознательными, оказавшись рядом с открытым окном, рискуют жизнью и здоровьем.
Эволюция общественного транспорта
01 августа 2025Тосно на новом уровне: современные автобусы для удобства пассажиров
Герои СВО: от защитников до созидателей
01 августа 2025Ветераны спецоперации и их семьи становятся авторами социальных перемен в Ленобласти