Бессмертный танец малютки

18 января 2015

При проведении операции «Искра» (12-30 января 1943 года) по прорыву блокады Ленинграда во время боевых действий произошел уникальный случай: легкий танк Т-60 под командованием лейтенанта Дмитрия Ивановича Осатюка сразился сразу с двумя германскими тяжелыми «тиграми» и вышел из этого неравного поединка победителем.

 

Назойливая саранча

Сразу следует уточнить, чтобы не плодить очередное историческое несоответствие, что в данном случае слово «тигр» является метафорой, символизируя опасного хищника, а не отражает именно название машины противника.

Итак, 12 января 1943 года – в день начала операции по прорыву блокады Ленинграда танковая рота лейтенанта Осатюка из состава 549-го танкового батальона 61-й отдельной танковой бригады 67-й армии Ленинградского фронта, на малютках Т-60 благодаря малому весу своих танков форсировала Неву по тонкому в том году льду. Преодолев замёрзшие торфяные болота, вышла на опушку леса. Впереди была поляна, изрытая воронками, за которой виднелась гряда Синявинских высот. С раннего утра 13 января танкисты, сопровождая морских пехотинцев, бросились в дальнейшее наступление. Осатюк повёл в бой свою роту, нацелив её на гитлеровскую пехоту.

Несмотря на ожесточенное сопротивление гитлеровских войск, наступление РККА развивалось достаточно успешно. К вечеру 15 января 1943 года войска двух фронтов (Ленинградского и Волховского) вышли с разных сторон к Рабочему поселку №5. Теперь их разделяла полоса местности шириной всего около километра. На этом узком перешейке немцы дрались буквально за каждую пядь земли, постоянно огрызаясь контратаками.

Среди прочих наших частей здесь сражалась 136-я стрелковая дивизия генерал-майора Н.П. Симоняка с приданным ей батальоном легких танков Т-60. Этот танк был подвижной, слабо бронированной машиной, весившей около 7 тонн и вооруженной 20-мм скорострельной пушкой ШВАК. Орудие это изначально было авиационным. Его снаряды имели высокую начальную скорость и неплохо могли бороться с легко бронированной техникой противника. Карбюраторный бензиновый мотор ГАЗ-202 от грузовика имел мощность 76 лошадиных сил (из-за чего конструктор Астров и был вынужден столь сильно экономить на размере танка и толщине брони). Машина была такой крошечной, что в нее с трудом помещались два человека экипажа – механик-водитель и командир (причем командир сам стрелял из пушки и пулемета). Фактически, Т-60 – это танкетка массой около 6 тонн, в которую Астров смог засунуть вместо первоначально устанавливаемого пулемета ДШК малокалиберную авиационную пушечку. Астров был гением – но требование наладить массовое производство эрзац-танков из подручного материала на Горьковском автозаводе (не имевшем оборудования для танкового производства вообще) наложило отпечаток на машину. Тем более что Т-60 был лихорадочно разработан за ДВЕ НЕДЕЛИ под немецкими бомбами, с трудом построенный экспериментальный экземпляр Астров лично перегнал в Горький (этот перегон засчитали как «полигонные испытания») – и такая вот машина сразу пошла в массовое производство. За полтора года их выпустили шесть тысяч штук, и именно они помогли дожить до того момента, когда страна сумела наладить в полном объеме производство танков Т-34. Немецкое войсковое название этих машин – «Die endlose Heuschrecke» – правильно переводится как «назойливая саранча», что соответствует отношению немецких солдат к «шестидесятке».

Средние танки Pz III, и тем более Pz IV можно было пробить только в борта и на малых дистанциях. Тяжелая техника для Т-60 была практически неуязвимой. Однако 16 (по другим данным – 18) января в полосе действий 136-й дивизии произошел уникальный бой, в котором Т-60 смог одержать верх над двумя тяжелыми танками противника.

В районе Рабочего поселка №5 окопались 4 немецких PzKpfw III. Окопались крепко – немецкие танкисты совместно с пехотой удерживали позиции в районе поселка, методично расстреливая советские танки. Понимая, что ситуация вокруг важного узла накаляется, командование вражеского батальона 17 января отправило в помощь один PzKpfw III и два PzKpfw Tiger Ausf.E («Тигр»). Но эти «Тигры» в описываемых событиях участия принять не успели. Точнее, приняли, но совсем не так, как предполагали немцы.

 

Уж станцевали, так станцевали!

Осатюк вышел в бой на своем Т-60, когда у немцев были PzKpfw III. Это 20-тонный средний танк с 50-мм противотанковой пушкой (ее бронепробиваемость была значительно выше, чем у 76-мм пушки Т-34, и достигала 130 мм брони), двумя пулеметами 7,92-мм MG-34 и 300-сильным двигателем Майбах. Круговое бронирование толщиной 30 мм на опасных направлениях было доведено до 50-60 мм (больше, чем у Т-34). Это очень хорошая машина с передовой для того времени торсионной подвеской и высокой подвижностью.

Командованию 61 отдельной танковой бригады потребовались разведывательные сведения о засевшем противнике. На тот момент в Рабочем поселке №5 находилось четыре PzKpfw III. Рано утром 18 января 1943 года отряд лыжников отправился в разведку. Сопровождал отряд Т-60 с башенным номером 164, внутри которого находился экипаж в составе командира роты 549 отдельной танковой бригады лейтенанта Дмитрия Ивановича Осатюка (на фото 1) и механика-водителя – старшины Ивана Михайловича Макаренкова (на фото 2).

Разведка не задалась. Зная о том, что на усиление идут два «Тигра» и одна «Трешка», немцы решили сходить в контратаку. Оборонять Рабочий поселок №5 остался один танк, остальные, усиленные пехотой, пошли в атаку. Состоялась встреча, которая и вошла в историю.

В ходе действий танки врага отрезали командирский Т-60 от его роты. Ситуация казалась безвыходной: вступать в бой с немецкой техникой, превосходящей их машину по всем боевым параметрам, было безумством. Решение пришло мгновенно.

Осатюк приказал механику-водителю отступать.

– Нельзя им показывать зад, товарищ лейтенант, – сказал Иван Макаренков.

– Ты, Ваня, задом отступай и делай им реверансы, танцуй, чтобы им, гадам, не прицелиться было, и вон к той роще пяться, – ответил Осатюк. В роще располагалась батарея старшего лейтенанта Романова.

Наблюдая этот балет, артиллеристы сразу разгадали трюк лейтенанта Осатюка. Маневрируя и уворачиваясь от вражеских снарядов, Т-60 двигался к роще, преследуемый тремя немецкими танками. Осатюк стрелял по ним не столько для того, чтобы в них попасть, а скорее чтобы подразнить.

Когда до рощи осталось порядка 200 метров, Осатюк приказал резко повернуть машину влево. Немецкий головной танк, преследуя Т-60, повторил его манёвр, оказавшись, таким образом, под огнём нашей батареи, которая тут же разворотила ему левый борт. Головная машина горела. Осатюк обрадовался, что командир батареи понял его план. Через несколько секунд загорелся и второй танк, а третий не захотел разделить их участь и скрылся.

Без прикрытия танков немецкая пехота окопалась в огромном котловане и не давала подступить танкам из роты Осатюка, забрасывая их гранатами.

– А теперь, Ванечка, вперёд без реверансов, – приказал Осатюк. Медлить было нельзя – немцы могли вызвать по рации подкрепление. И тут лейтенант принял следующее решение. Находясь в котловане, немецкая пехота отбивалась от наших танков и никак не ожидала нападения с тыла той самой «шестидесятки», которую преследовали три их танка. Осатюк приказал Ивану Макаренкову подъехать к котловану на минимальное расстояние, чтобы не оказаться замеченными немецкой пехотой, и немедленно отъехать назад. Проделав это несколько раз, старшина Макаренков накатал танком колею. Отъехав в последний раз назад, Т-60 на всех оборотах рванулся вперёд. Подпрыгнув на обрыве, лёгкий танк оказался в середине котлована.Упав в гущу вражеской пехоты, Иван начал утюжить врага гусеницами, а лейтенант Осатюк крушил фашистов огнём. Он вырвал опорную чеку гашетки пулемёта, и тот заработал самостоятельно. Сам Осатюк бил из пушки. Сделав несколько кругов, машина Осатюка сбавила ход и вышла на середину котлована. Враг был уничтожен. Появившийся на краю котлована боец в белом маскхалате удивлённо спросил:

– Сколько же вы их тут уложили?

– Пусть Гитлер считает, – ответил Осатюк. – Он их сюда посылал, ему и считать.

Рассказывают, что после одного боя Осатюк даже пошутил: «Дирижировал этим балетом я, но главную партию исполнял Ваня Макаренков».

Рассказ о подвиге экипажа тут же стал достоянием всего Ленинградского фронта, об этом героическом эпизоде написали дивизионная и армейская газеты.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте по борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство лейтенанту Дмитрию Ивановичу Осатюку и старшине Ивану Михайловичу Макаренкову было присвоено звание Героев Советского Союза.

 

Знать героев поименно

Блокадное кольцо было прорвано, и Ленинградский и Волховский фронты соединились. 21 января в ходе боевых действий в танк Осатюка попал снаряд, и Макаренков был тяжело ранен. Машина горела, и Осатюк на руках вынес тяжелораненого товарища и приказал доставить его немедленно в медсанбат.

Операция была очень сложной. Хирург полевого госпиталя сразу определил, что шансов спасти левую ногу отважного танкиста практически нет. А если взяться за спасение левой ноги, велика вероятность ампутации и правой. Выбора не было: решили спасать то, что еще можно спасти. После госпиталя Иван Макаренков был демобилизован.

Осатюк тем временем сел в другую машину и продолжал бить фашистов. 13 февраля после попадания вражеского снаряда в его танк Дмитрия Осатюка самого вынесли на руках с поля боя.

Медицинская сестра, доставившая раненого танкиста в госпиталь, передала врачу записку командира бригады. Записка была короткой: «Спасите жизнь этому человеку. Он герой». Хирург Глумов пожал плечами:

– Теперь все герои, а если человек ранен, его и надо спасать.

– Он герой из героев, – сказала сестра. – Это же Осатюк. Вы понимаете, доктор,– Осатюк! Неужели вы не читали вчерашнюю газету?

– Почему же, читал, – ответил доктор. – Сводку. На большее пока не хватает времени.

Только сейчас сестра обратила внимание на усталое, осунувшееся лицо хирурга.

– Жаль. Там о нем написано. Он самым первым пробился к волховчанам. А в позавчерашней написано о том, что ему присвоено звание Героя Советского Союза.

Хирург просматривал медицинскую карточку, заполненную полковым врачом. Потом встал.

– Спасибо, сестрица, за политинформацию. Постараюсь прочесть и вчерашнюю и позавчерашнюю газеты. А пока мне пора на операцию. Исход ее предсказать трудно. Вы же медик и понимаете, что значит ранение в живот, да еще такое...

Но хотя доктор Глумов и выиграл первый бой, положение Осатюка оставалось настолько серьезным, что пришлось везти его на самолете в Москву. Належался в госпитале, долго еще ходил на перевязки. О возвращении на фронт не могло быть и речи. Пришлось согласиться на штабную работу в учебном танковом полку. Боевому командиру это было, конечно, не по душе. Да что поделаешь! Даже в военную академию медицинская комиссия не пропустила.

Только через три года удалось, наконец, справиться с незаживающей раной. И тогда Дмитрия Ивановича Осатюка назначили командиром батальона. Прошло немного времени – и батальон этот занял первое место в полку…

Он первым ушел из жизни. Случилось это 25 мая 1999 года. Чуть дольше прожил Иван Макаренков, который скончался 20 мая 2004 года.

Их имена навечно внесены в списки Героев Советского Союза музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда» на территории, за которую они так самоотверженно воевали.

 

Дина Никифорова, Сергей Ветров

с использованием отрывка из книги А.В. Бурова «Твои герои, Ленинград». Л., Лениздат. 1970 г. и другой литературы

Вернуться к списку наш край