"Отчего я не женат..."
Повесть декабриста Николая Бестужева «Шлиссельбургская станция» навеяна отношениями с женщиной, любовь к которой он пронес через всю жизнь.
Капитан-лейтенант Николай Александрович Бестужев (1791–1855) служил во флоте и участвовал в дальних плаваниях. Был помощником смотрителя Балтийских маяков, начальником Морского и директором Адмиралтейского музеев. Известен как историограф русского флота. Вместе с К. Ф. Рылеевым и своим братом Александром издавал альманах «Полярная звезда». Член Союза спасения, Союза благоденствия, Северного общества. Занимался подготовкой восстания 1825 года, после которого был осужден на вечную каторгу, которую в 1826–1827 годах отбывал в Шлиссельбургской крепости, а затем в Нерчинских рудниках. Жил на поселении в Селенгинске вместе с братом Михаилом. Н. А. Бестужев выполнил много портретов товарищей по ссылке, написал воспоминания о Рылееве и 14-м декабря, сборник «Рассказы и повести старого моряка», ряд работ об электричестве и торговле.
Его повесть «Шлиссельбургская станция», написанная в 1830–1832 годах и посвященная А. Г. Муравьевой, впервые была опубликована в 1860-м под заглавием «Отчего я не женат». М. А. Бестужев вспоминал, что в «казематскую эпоху» в Петровском заводе чтение литературных произведений «происходило в присутствии наших дам. Они часто, видя, как брат Николай любит детей… спрашивали его, почему он не женат? “Погодите, – часто отвечал он, – я вам это опишу”. И когда они приступили с решительностью и взяли с него слово, он написал эту повесть. Но так как ему не хотелось сказать истины вполне, не хотелось обнажать своей заветной любви пред чужими взорами, он выставил подставное лицо героини повести, в описании которой, впрочем, невольно отразился колорит характера любимой им женщины».
Глубокое чувство связывало Н. А. Бестужева с Любовью Ивановной Степовой (1783–1858), женой генерал-директора Штурманского училища в Кронштадте М. Г. Степового. В одном из писем Бестужев признавался ей: «Все, что есть у меня сейчас дорогого, – это ваш медальон, который я ношу, лента, которую вы мне дали для часов, и я даже нахожу удовольствие, вдыхая еще оставшийся… запах ваших духов, и мне кажется, что вы рядом со мной… Теперь я надеюсь уже скоро увидеть вас... Знайте, что я никогда не изменю вам. Прощайте…»
Связанность с некоторыми личными моментами подчеркнута и в подзаголовке повести – «истинное происшествие», и в изложении, где автор сообщает о своем семействе, морской службе, тюрьме в Шлиссельбурге. В черновых набросках к повести Бестужев упоминает мызу Усть-Мга помещика А. Я. Дубянского (ныне – п. Павлово; мыза не сохранилась) и «окрестности, состоявшие в большой дороге, лесе за оною вправе, господском доме, харчевне и кабаке влеве над Невою. Над харчевнею сделана вывеска внизу с надписью: здесь сайки белы, щи горячи, квасок ядреный. Живопись представляла мужика, которому один наливает квасу, другой подает калач. Вверху вывески стих: К соседушке зайтить и там вина напиться, здесь сайкой закусить, кваском опохмелиться. Кинув гривенник в шляпу фигляру, я спросил у харчевника что у него есть доброго. – Ничего, сударь, кроме вывески, – отвечал он».
«Шлиссельбургская станция» начинается так: «Несколько лет тому назад мне надобно было съездить из Петербурга, по делам матери моей, в Новую Ладогу». Матери писателя Прасковье Михайловне Бестужевой в Новоладожском уезде принадлежало село Сольцы (ныне – г. Кириши), а все дела по имениям решались в уездном городе. «Когда я совсем собрался, – продолжает Бестужев, – она позвала меня в свою комнату, повторила все наставления, слышанные мною уже несколько раз, и потом прибавила: “по окончании дел в Ладоге, как я тебе сказала, ты должен заехать к нашим соседям… Я хочу того: во-первых, потому, что дома наши связаны старинной дружбою, во-вторых, что у обоих милые дочери и достойные невесты... Ты знаешь всегдашнее мое желание – видеть тебя женатым…” Мать моя плакала, говоря эти слова; я отвечал общими фразами, что час мой не настал, что я еще не встречал той, которую бы избрало мое сердце…» Простившись с матерью и сестрами, сел в почтовую тройку: «Итак, меня посылают выбирать невесту! Матушка серьезно хочет меня женить… Но если б спросили меня, что я думал дорогою? – я бы отвечал: ничего! На почтовой тележке не так-то ловко размышлять: того и смотри, чтоб не вылететь из повозки. Осенняя погода покрывала меня, дождь и ветер крепче закутывали в шинель, и я чаще повторял ямщику: “пошел”.
За мной остались Пелла и Славянка; я уже подъезжал к Шлиссельбургу, но как человек, служивший на море и редко имевший случай ездить сухим путем, особенно в русском почтовом экипаже, очень чувствовал разницу между сухопутным и водяным сообщением, хотя в настоящем случае я имел бы право сказать, что еду по морю грязи, сопутствуемый прыжками, толчками и ухабами. Налево изредка только открывалась сердитая Нева, катившая быстро свои волны, или какая-нибудь дача, заставлявшая меня высовывать нос из шинели. Мне хотелось полюбоваться каким-нибудь видом, но дождь закрывал все отдаленные предметы, а ранняя осень обезобразила все картины, обнажив почти деревья; желтые листья, сорванные ветром, неслись с дождем, перегоняя мою повозку. Наконец, избитый и мокрый, не отдохнув взором ни на одном предмете, я увидел Шлиссельбург! Мы въехали в город, и… первый предмет, привлекший мое внимание, был аист, свивший гнездо свое на трубе почтового дома... Я в первый раз увидел эту птицу в наших северных странах… Она умнее меня и не хотела пуститься в дальний путь в такую скверную погоду, – сказал я, слезая у почтового дому с повозки и стряхивая шинель, с которой текла вода ручьями!»
Станционный смотритель заявил, что лошади все в разгоне. Через час возвратившихся лошадей начали перепрягать в повозку нашего рассказчика, но приехал сенатор Н. И. Баранов, и все лошади были запряжены в карету его превосходительства. Бестужев пишет: «Прежде я ждал как проезжий, теперь остался как жилец. Пришлось знакомиться с своею квартирою и хозяевами. От нечего делать я начал осмотр: небольшая комната была разгорожена надвое; передняя служила и присутственным местом, и спальней смотрителю; в ней у одной стены стояла кровать, у другой под окном – стол; у разгородки изразцовая лежанка выдавалась, вроде русского очага, на половину для проезжих, где и мебель была позамысловатее: кроме софы, нескольких дубовых стульев с кожаными подушками и стола, стояла в одном углу кровать с ситцевыми занавесками, в другом – шкаф, из-за стекла которого видно было несколько фарфоровых чашек разной фигуры с ручками и без ручек, склянки с лекарствами, помадная банка с солью, штоф с какой-то жидкостию, где плавало несколько ягод рябины, опрокинутая рюмка без ножки и полдюжины медных ложек и ложечек в прорезях на полочках. По стенам развешано было несколько картинок, над столом зеркало и деревянные часы. Я со скуки пересмотрел все эти редкости, прочел все надписи на картинках…
Начинало смеркаться; я велел внести мою шкатулку и подать чаю; подойдя к окну, я рассматривал, сколько позволяла погода, представлявшуюся мне картину. Чрез домы на противоположной стороне улицы проглядывали по временам, сквозь дождь, стены и башни Шлиссельбургского замка, поставленного на острове посреди Невы, при самом ее истоке из Ладожского озера… Полосы косого ливня обрисовывали еще мрачнее эту и без того угрюмую громаду серых плитных камней; влеве Нева терялась за домами; вправо озеро глухо ревело, переменяя беспрестанно цвет поверхности, смотря по силе порывов и густоте дождя... Какое-то грустное чувствование развивалось во мне при виде этих башен. Я думал о сценах, которых стены были свидетелями, о завоевании Петра и смерти Ульриха (Ивана VI Антоновича. – Ред.), – о вечном заключении несчастных жертв деспотизма. Мысли невольно останавливались на последних: может быть, думал я, много страдальцев гниет и теперь в этой могиле...»
Вечер путешественник провел за чаем со смотрителем и его женой. «Хозяйка, которой наряд состоял в повязке на голове и камлотовой юбке, принимая мое приглашение, набросила на плечи черный шелковый платок и скинула головную повязку, чтобы показать, что она не из простых, а носит косу с воткнутым в нее роговым гребнем. Она пила чай вприкуску; после четырех чашек с крайнею учтивостию опустила назад в сахарницу обгрызок сахара, оставшийся от ее экономных зубов». Он узнал, что смотритель на этой станции уже восемь лет «мыкает горе», что по тракту ездят лишь купцы, офицеры и фельдъегери, сопровождающие «в эту проклятую крепость на острове какого-нибудь бедненького арестанта».
Словоохотливая хозяйка поведала: «Приедут всегда ночью и прямо на берег, не заезжая сюда. Я бегала не раз на реку, да только и видела, что повозку; жандармы и близко не подпускают; фельдъегерь крикнет с берегу – с крепости зарычат каким-то дивным голосом; приедет катер; сядут, поедут… Съезжают оттуда солдаты, да редко; и на тех человечья виденья нет: худы, да тощи, да бедны, – и они, бедняжечки, там на затворе… Говорят, что там тюрьмы как колодницы: ни свету божьего, ни земли, ни воздуху; душно как в могиле; каждый сам по себе, и ни встать, ни сесть, ни лечь. Есть подают в окошечко, и бедняжечка не слышит никогда ни голоса, не видит ни лица человечьего: только он да часовые кругом».
Бессонница всю ночь мучила героя повести, который из-за своей принадлежности к тайному обществу «ужасался мрачных стен сей ужасной темницы», казалось, что Шлиссельбург уже душит его как свою добычу. «Долго я ходил по комнате, приучая воображение к тюремной жизни, страшно проявлявшейся в разных образах предо мною; наконец фантасмагория моих мыслей прояснилась, припомнив, что года три или четыре назад, познакомясь с комендантом Шлиссельбургской крепости (Г. В. Плуталовым. – Ред.), я отвечал на зов его к себе в гости, что постараюсь сделать какую-нибудь шалость, за которую провинность доставят меня к нему на казенный счет».
слышался звон колокольчика, застучали по мостовой колеса, и у почтовой станции остановились карета. Среди приехавших была молодая незнакомка, красотой и умной беседой навсегда покорившая его сердце. Дама уехала в столицу, назвав свое имя. Затем уехал из Шлиссельбурга и сам рассказчик. После он часто встречал в Петербурге любимую женщину, но так и не признался ей в своих чувствах: зная об ожидавших его превратностях судьбы, он опасался сделать ее несчастной. Так, заканчивает Бестужев, «матушка моя осталась при своем желании, а я остался одиноким в этом мире!» Его моральное кредо четко выражено в эпиграфе к повести: «Одна голова не бедна, а и бедна – так одна» (см.: Бестужев Н. А. Избранная проза. М., 1983).
Раздел ведет Марина Лермонтова
Рекомендуемые новости
Спрашивали? Отвечаем!
24 июня 2025Ответы на вопросы, поступившие губернатору Ленинградской области Александру Дрозденко от жителей Ленинградской области в ходе прямой телефонной линии 21 апреля 2025 года.
Ленинградский опыт в спорте — всем регионам!
24 июня 2025Губернатор Ленобласти Александр Дрозденко и министр спорта России Михаил Дегтярёв обсудили возрождение Кавголовских игр в Ленинградской области и возможность масштабирования региональной системы мотивации для тренеров, зависимой от спортивных успехов воспитанников.
Сергей Кифа — лучший тренер в Ленобласти!
24 июня 2025Федерация футбола Ленинградской области наградила лучших региональных тренеров детско-юношеских команд сезона-2024. Награждение прошло в здании правительства Ленинградской области.
Педагоги Отрадненской школы № 2 сдали нормы ГТО
24 июня 2025Педагоги успевают не только детей обучать, повышать квалификацию и организовывать школьные мероприятия, но ещё и следят за своим здоровьем и дружно занимаются спортом. Поэтому когда поступило предложение сдать нормы ГТО, коллектив школы принял его позитивно.
Невский ССЗ принял участие в акции «День донора»
24 июня 2025Сотрудники Невского судостроительно-судоремонтного завода ОСК и жители Кировского района в очередной раз продемонстрировали свою отзывчивость и готовность прийти на помощь, приняв участие в Дне Донора, который прошел 23 июня. Все они объединились ради общей цели – оказания помощи нуждающимся.
![Молодёжный совет в "Кредо": новые идеи и планы!](/Pictures/newslent/mid/1750749861-4988557055.jpg "Молодёжный совет в "Кредо": новые идеи и планы!")
Молодёжный совет в "Кредо": новые идеи и планы!
24 июня 202523 июня в коворкинг-центре "Кредо" г. Кировска прошёл районный молодёжный совет.
!["Единая Россия" выбрала кандидата на должность главы 47 региона](/Pictures/newslent/mid/1750749790-6572656473.jpg ""Единая Россия" выбрала кандидата на должность главы 47 региона")
"Единая Россия" выбрала кандидата на должность главы 47 региона
24 июня 2025В Сосновом Бору состоялась XXXIV Конференция Ленинградского областного регионального отделения всероссийской политической партии "Единая Россия".⠀⠀
Владимир Сафонов представил свою новую книгу «Поморская судьба»
23 июня 202519 июня в городской библиотеке Шлиссельбурга состоялась творческая встреча с поэтами Владимиром Сафоновым и Ниной Окуловой.