По призванию-поисковик

18 февраля 2013

Несмотря на законодательные препоны, поисковые отряды готовятся к «Вахте памяти-2013». Есть надежда, что и в этом году она все-таки будет проведена. Оказать содействие в этом вопросе пообещал сам Президент Российской Федерации Владимир Путин. Об этом он сказал на встрече с ветеранами и представителями поисковых отрядов во время торжеств, посвященных 70-летию Сталинградской битвы. Озвучил проблему на встрече с Президентом командир поискового отряда «Шлиссельбург», наш земляк Дмитрий Поштаренко.

 

Жажда поиска

Интерес к поисковой деятельности у Дмитрия появился, как только он научился ходить. Вырос он в Шлиссельбурге и жил недалеко от того места, где прорывали блокаду. В детстве прямо в своем огороде и во время прогулок вдоль Невы он находил монетки, гильзы и другие «подарки» войны.

Естественно, маленький Дима задавал дедушке и папе вопросы. Ответы разжигали любопытство.

– После детского садика я возвращался, брал в огороде большущую лопату и шел за дом копать, – вспоминает Дмитрий Поштаренко. – С каждым годом интерес рос. Когда мне было лет 7, я нашел морскую пряжку, останки – какие-то разрозненные кости. Меня это сильно потрясло. Потом я понял, что там были траншеи, окопы. После войны, чтобы строить дома, здесь бульдозером все разровняли и, естественно, все останки распахали, но сейчас там стоят дома, заборы, и уже ничего не сделаешь. Так появилось желание попасть в поисковый отряд.

Во время масштабной военно-исторической реконструкции в Шлиссельбурге Дмитрий познакомился с одним из ее участников, благодаря чему попал в военно-исторический клуб в Кронштадте и стал его участником.

– Первая поисковая экспедиция у меня была в 14 лет под Лугой, – продолжает он, – поскольку тогда разрешения для работ по Кировскому району у нас еще не было. Но я всегда стремился к тому, чтобы начать поиск на Невском «пятачке» и Синявинских высотах. В 15 лет я стал ездить в составе отряда «Святой Георгий» (сейчас это общественное объединение), возглавлял поисковую группу. Когда моя команда разрослась, руководитель отряда Олег Борисович Алексеев предложил мне сделать отдельный отряд, получить его паспорт и зарегистрироваться в общественном фонде поисковых отрядов.

Время разрушает все

Самостоятельно отряд работает уже третий год. Он называется «Шлиссельбург», хотя входят в него не только жители Кировского района, но и Санкт-Петербурга. Возраст поисковиков, их социальное положение различны – от студентов до директоров компаний. Объединяет одно – интерес к истории войны.

– К кандидатурам мы подходим очень внимательно, – утверждает Поштаренко. – Самое главное – чтобы человек был хороший. Я поддерживаю тех ребят, которые пришли из добрых побуждений.

2012 год для «Шлиссельбурга» стал особенным. Удалось восстановить десять имен погибших красноармейцев. С каждым годом шансы на это снижаются, поэтому найти целый медальон да такой, чтобы читалась фамилия – большая удача.

– Мы не гонимся за какими-то нормами, числом, так как понимаем, что наша работа зависит не от нас, а от промысла Божьего, – говорит поисковик. – С детства я мечтал найти медальон с запиской, чтобы он читался. Но мне не везло. Подписанные вещи погибших солдат находились, но по ним трудно установить родственников. И тут 8 мая поисковик из нашего отряда – Вячеслав Баронов – увидел на Невском «пятачке» раскопку, в которой лежали кости, гильзы, многие личные вещи. Кто-то выкопал и оставил. Все они были в плачевном состоянии, видимо, выкопаны уже давно и среди разбросанных вещей он увидел гильзу с запиской. Сразу примчался к нам. Мы тут же приехали на это место, стали расширять раскопки, перебрали все гильзы, которые валялись вокруг. Нашли еще один медальон, что для нас было уже чем-то невероятным. Настал вечер, ребята уехали, а меня что-то не отпускало от ямы. Я заглубился в другой угол этой большой воронки и нашел еще одну гильзу. На всякий случай решил проверить. Раскрыл, а там – еще одна записка. Три медальона мы нашли в один день – 8 мая 2012 года, и все они отлично прочитались! В первом медальоне фамилия – Потапов, человек из Сибири, из деревни Согдиондон. Это там, где слюдяные рудники. Как потом узнали – поселок заброшенный, сейчас там почти никого не осталось. Затем я нашел в соцсетях женщину, знакомую с библиотекарем и с директором бывшей школы Согдиондона, которые занимались историей своего края, но нужной нам фамилии у них, к сожалению, не было.

По словам Дмитрия, это был самый сложный медальон из всей практики отряда. Второй боец был родом из Белоруссии, на фронт пошел из оккупации. Все документы были сожжены, и концов тоже не найти. Белорусский поисковый отряд пытался найти родственников, но тщетно. Поиск информации о третьем бойце еще продолжаются.

Хрупкая нить из прошлого

Спустя где-то два месяца, в июле, заместитель командира отряда Григорий Пономарев недалеко от станции Невдубстрой просто среди мусора, на распаханной бульдозером территории прямо у обочины, на глубине приблизительно 8 сантиметров нашел еще одного бойца. Когда стали раскапывать, в яме от воронки оказалось трое солдат: все они лежали в одном месте.

– Трое солдат зимой 1943 года грелись в неглубокой, выкопанной наскоро ячейке. Пол был выстлан еловым лапником, с левой стороны от ячейки аккуратно уложены котелки, около которых горел небольшой костёр, – пишет на стене «ВКонтакте» Григорий Пономарев. – На всех бойцах надеты валенки, у одного из них полушубок, среди его личных вещей были трофеи с финской войны, а на зубах стоял протез. Двое же других были молодыми. Дно ячейки и останки были буквально напичканы многочисленными осколками от попадания крупнокалиберного снаряда. В метре от ямы был найден затвор от самозарядной винтовки Токарева и детали от винтовки Мосина. Детали указывали на то, что после боя сапёры собрали оружие, и, разобрав его на части, как это широко применялось в те года, дезактивировали его, разбросав по округе. Автомат, который был у бойца в руках, лежал на останках, у автомата был отстёгнут магазин, оружие имело вмятину на охлаждающем кожухе, приклад был переломлен, что также указывает: скорее всего, у автомата сломали приклад и, таким образом выведя его из строя, бросили на трупы.

Рядом поисковики нашли медальон.

– После первой крупной находки мы стали присматриваться ко всем гильзам, – делится Дмитрий Поштаренко. – В этот раз медальон был обнаружен в стальной гильзе, почти ничего не сохранилось – сплошная мозаика. В результате мы прочитали, что это Лужский район (рассмотрели «Лужск»). Одно слово прочиталось хорошо, благодаря этому через обобщенный банк данных расшифровалась и фамилия. Так смогли восстановить имя. Родственников пока не нашли, поиск сложный.

Судьба Урбана

После того случая на Невском «пятачке», когда были найдены трое бойцов, Дмитрия не покидало ощущение: там остался еще один красноармеец. Осенью, когда начали подготавливать останки к погребению, увидели, что предчувствие не обмануло. По найденной челюсти выяснилось, что их все-таки четверо.

– Мы поняли, что раз есть четвертый боец, то у него тоже мог быть медальон, а воронка таких громадных размеров, что, наверное, искать иголку в стогу сена куда проще, чем черную латунную гильзу в такой большой яме. Мы стали собирать отряд и через социальные сети приглашать волонтеров, которые помогали граблями этот отвал перерывать, просеивать землю. В ходе работ обнаружили котелок, которому не придали вначале значения, там был нарисован кораблик с двумя трубами, с иллюминаторами на волнах и выцарапано Урбан А…ка. Причем это не сразу удалось прочитать. По линии ОБД я проверял очень долго, чуть ли не 25 страниц архивов, и уже хотел закрыть на это глаза – думал, что найти ничего невозможно. Потом понял, что А…ка – это имя Аркадий, а фамилия Урбан, и после этого по ОБД мы нашли этого бойца. В момент гибели ему было 20 лет. Он погиб не так, как трое предыдущих – при прорыве блокады, а в 1942-м при становлении Невского «пятачка». Стали искать родственников. История семьи оказалась очень сложной. Его мать переехала из Белоруссии вместе с Аркадием, проживала сначала по одному адресу. В 1940 году у неё родился второй сын, потом Аркадий стал работать на заводе. У нас даже с завода была информация, из личной карты – о том, что он опаздывал на смену, из-за этого его отправили на исправительные работы. В 1941 году он попал на фронт и в 1942 году – погиб. Его семья еще переезжала, во время войны 2-3 раза меняла место жительства, и потом, после окончания войны, еще раза три меняла адрес, и каждый поиск адреса – это новый запрос в адресный стол. Не так все просто. Потом брат уехал служить в Латвию, дальше его след пропадает. Через какое-то время он возвращается в Ленинград и снова переезжает. В 90-е годы у него появилась жена. Они жили недалеко от станции метро «Ломоносовская». В конце концов, выяснилось, что брат Урбана умер в возрасте 53 лет еще в 90-е годы, хотя мы очень надеялись, что удастся встретиться с ним. Его жена умерла в 2003 году. Думали, что остались какие-то родственники, но потом оказалось, что квартира перешла постороннему лицу. Это был мужчина, который ухаживал за женой в последние годы ее жизни. Так потерялись все нити семьи погибшего.

Эти поиски сильно объединили поисковиков. Они решили, что раз уж им так тесно довелось «познакомиться» с Аркадием Урбаном, то память о нем должны сохранить и для других, поэтому запланировали поставить весной небольшой памятник на месте гибели этого бойца.

– Самое главное, что движет мной и многими ребятами – это восстановление имени, – говорит Поштаренко. – В этом есть какая-то внутренняя потребность. Когда проходят годы, ты понимаешь, что не просто так тратишь свое личное время, не просто так живешь. Понимаешь, что даже если уйдешь, то уже сделал что-то доброе, хорошее.

Совсем недавно, в конце января, еще один поисковик отряда Андрей Хоменко нашел бойца на Синявинских высотах. Боец из Алтая. Удалось установить его родственников. Там живут три родные сестры погибшего. Они его помнят. Написали большое письмо поисковикам. Для их района это большое событие. Но денег у них нет, и похоронить у себя они его не могут, поэтому поисковики решили захоронить его здесь.

– В итоге мы встретились с его родственником, племянником, который сейчас живет в Петербурге, – рассказывают поисковики. – Он приезжал, передавал личные вещи. У меня появилась недавно идея – почему бы не скинуться и не съездить перед майскими праздниками на Алтай: привезти останки, плиту, личные вещи. Думаем, для них это будет большим событием местного значения. Это ведь не пустая фраза, не надуманная – о том, что никто не забыт, ничто не забыто. Они же знали его живым.

 

Поисковый отряд – это товарищество

В прошлом году в составе отряда «Шлиссельбург» был 21 человек. В нынешнем – уже сорок и, как говорит Дмитрий, заявок еще много. У ребят поисковая работа ограничивается именно поисками солдат. «Шлиссельбург» поставил для себя более широкую задачу – поднять останки, найти родственников погибших, провести работу в архивах и взаимодействовать с другими отрядами, в том числе из ближнего зарубежья.

Благодаря постоянной совместной работе в отряде сформировалось настоящее товарищество.

– Мы вместе занимаемся спортом, единоборствами, вместе выезжаем в экспедиции.

Недавно были на Эльбрусе, покоряли вершины. Все это за личные деньги. В отряде есть и студенты, и те, кто самостоятельно зарабатывает.

«Лишние» люди в отряд если и попадают, то надолго не задерживаются. Никакой выгоды из этого дела извлечь нельзя, а силы приходится прилагать неимоверные.

– Многие сверстники не понимают, как можно работать для души, не получая взамен никакого материального вознаграждения. Редко кто из современной молодежи готов к бескорыстному служению, – говорит Григорий Пономарев.

Воплотить в жизнь

Останавливаться на достигнутом ребята не собираются. В их планах показать и другим людям, то, что переживают сами за время поиска бойцов. Для этого они потихоньку втягиваются и в выставочную деятельность. Впрочем, здесь есть и глобальные задумки, которые, к сожалению, пока не удается реализовать.

– У нас было уже три выставки: две в Кировске, одна – в Шлиссельбурге. На этом мы останавливаться не собираемся, будем продолжать, но уже более масштабно. Проект, который мы хотим реализовать – глобальный, интерактивный, наверное, первый в России такого объема. Он называется «Прорыв» и посвящен событиям под Ленинградом. Полностью восстанавливается момент боя: более сорока манекенов солдат в естественной обстановке сражения. Лица будут прорабатываться художниками. Это новая планка выставочной деятельности. Выставка будет рассчитана на всех – ее смогут посетить и инвалиды по зрению, так как восприниматься она будет не только визуально, ее можно будет потрогать. Этого я не встречал ни в одном музее. Когда люди смогут пройти по траншеям, пощупать вещи, предметы, оружие, общая картина у них картина сама будет складываться. Но проблема в том, что своими силами мы не справимся. Нужно финансирование. С мая прошлого года мы потратили много сил, чтобы проект разработать, чтобы «продвигать» его по различным грантам, искать спонсоров. Проект будет всероссийский, – делятся планами поисковики.

Горькие реалии

Не только радостные события бывают в жизни поисковиков. Сталкиваются они нередко с откровенным кощунством. В прошлом году на мемориале «Синявинские высоты» произошло то, что можно определить не иначе как бытовой вандализм. Буквально на следующий день после празднования Дня Победы Григорий подъехал на мемориал, чтобы подкрасить звездочку на памятнике, который они в канун праздника реставрировали, и увидел настоящую свалку. Место, где каждый клочок земли деды и прадеды обильно полили своей кровью, было усыпано грязной одноразовой посудой, рваными пакетами, остатками еды и бутылками, оставленными здесь их «благодарными» потомками.

– В каждой воронке, на земле лежали горы мусора, – сокрушается Григорий. – Это следствие того, что на мемориале в праздник разрешена торговля. Не знаю, кто ее организовал и как вообще это допустили. На следующий день после 9 мая торговые точки были убраны, а всё, что не выпито и не съедено, валялось на земле, и все это было растаскано воронами, собаками. Мы это сфотографировали. Я думал, уберут, но и через пять дней все лежало там же, стоял дикий запах… Мы выложили фотографии в Интернете, думали, что это заставит ответственных пошевелиться и убрать территорию, но никакой реакции не последовало. И только тогда, когда мы уже сами решили собрать волонтеров, чтобы навести порядок у мемориала, и многие уже откликнулись на это, пришлось все отменить. Буквально перед стартом нашей акции на мемориал пришли два дворника, и целый день убирали территорию. Хотелось бы, чтобы в этом году такого не случилось.

 

На встрече с Президентом

Совсем недавно Дмитрий Поштаренко в один день стал знаменитостью. Ему удалось лично пообщаться с Президентом России Владимиром Путиным. Для поисковика это было полной неожиданностью, но, несмотря на волнение, задать главные вопросы главе государства он все же успел.

– Был конкурсный отбор на поездку в Сталинград, – рассказывает Дмитрий. – Мне очень хотелось посетить это мероприятие, и я на него попал. Как потом оказалось на торжестве по случаю 70-летия Сталинградской битвы была запланирована встреча с Президентом. Неожиданно для себя узнал, что в числе нескольких других поисковиков я выбран на нее. Меня интересовали вопросы, касающиеся нового федерального закона, и особенно волновала судьба Вахты Памяти нынешнего года, так как по решению Верховного суда в декабре 2011 года было отменено постановление о порядке проведения поисковых работ, на основании которого мы работали с 2001 года. Указом №37 от 22 января 2006 года все полномочия были переданы Управлению по увековечиванию памяти Минобороны. И губернатор Ленобласти, и председатель Комитета по молодежной политике Анна Данилюк обращались в Минобороны с просьбой разрешить провести «Вахту Памяти» хотя бы в этом году, на что Минобороны ответило: сторонним организациям передавать какие-либо свои полномочия они не имеют права. Согласно законодательству субъект РФ не вправе заниматься поисковой деятельностью вообще. Исключения составляют только города федерального значения – Москва и Санкт-Петербург. В прошлом году Вахту Памяти мы провели, потому что решение Верховного суда дошло только в марте. Заявки к этому времени были уже подписаны. В этом году данное решение мы обязаны исполнить. Руки были связаны. Вахта Памяти попросту срывалась. Это серьезная проблема, и я затронул, не мог не затронуть ее на встрече с Президентом.

Нынешний год для поисковиков очень важен, поскольку Вахта Памяти будет посвящена предстоящему 70-летию полного снятия блокады Ленинграда. Президент отнесся с пониманием к проблеме, пообещал помочь.

– Вопрос должен решиться, мы будем работать, и мне особо приятно, что я этому смог посодействовать. Также я коснулся и того, что федеральный закон об увековечивании памяти устарел. Основной нормативный акт, на основании которого мы работаем, – закон об увековечении памяти погибших в Великой Отечественной войне от 1993 года. В нем не прописывается, кто такой поисковик, его статус, что такое поисковая организация. Поисковик не только лопатой машет. Это человек, который работает в архивах, с молодежью. Президент согласился и сказал, что поправки в документ должны быть такими, чтобы деятельности поисковых отрядов на законодательном уровне ничто не мешало. Ситуация с новым федеральным законом только начинает развиваться. Уже сейчас мы начинаем подготовку к слету представителей поискового движения из различных регионов, поднимается вопрос об объединении всех поисковых организаций в единый реестр, поэтому разговор с Президентом шел и об этом. Встреча, наверное, пройдет в городе Калуге в апреле (там будет отмечаться юбилей – 25 лет поискового движения). Я думаю, именно на нем мы поднимем вопросы, которые действительно всех беспокоят. Чтобы государство с нами решало какие-то вопросы на законодательном уровне, нужны представители из разных регионов, тогда будет видно: проблемы существуют не только у нас, – говорит Поштаренко и добавляет, что хотел поднять еще две проблемы: заброшенных захоронений и передачи останков по СНГ, но не успел, так как встреча была короткой.

По словам Дмитрия, заброшенные могилы расположены на землях лесного фонда, а содержание памятников ни за кем не закреплено. Лесной фонд не имеет ни полномочий, ни возможностей за ними ухаживать. Органы местного самоуправления тоже войти в земли лесного фонда, чтобы заниматься захоронениями, не могут. Есть надежда, что с появлением нового федерального закона и эту проблему, наконец, удастся решить.

Вахта памяти-2012

Ежегодно «Шлиссельбург» вместе с другими отрядами принимает участие во Всероссийской «Вахте памяти». По словам начальника отдела по делам молодежи, физической культуры и спорту Николая Михайлова, вахта ушедшего года в Кировском районе прошла успешно. Поднято и захоронено с воинскими почестями 1725 бойцов и командиров Красной Армии. Из них установлено пока 35 имен, но эта работа не завершена. Некоторые медальоны еще находятся на экспертизе: время сильно разрушило их, поэтому восстанавливать надписи приходится по крупицам. Захоронения поднятых останков проходили на «Невском пятачке», «Синявинских высотах», «Ивановском «пятачке» и в Малуксе. Работало порядка 37 поисковых отрядов из Ленинградской области, не считая осенней и весенней Всероссийской «Вахты памяти», на которые съезжаются поисковики со всей России и даже ближнего зарубежья.

Николай Михайлов тоже переживал по поводу того, что может сорваться «Вахта памяти» нынешнего года. За многие годы работы удалось отладить систему работы с поисковиками, потрачено много сил, времени и здоровья, но самое главное – не все останки извлечены.

– Сейчас процесс организации работы поисковых отрядов и проведения «Вахт памяти» уже наладился, – говорит Николай Михайлов. – Достигли взаимопонимания с администрациями поселений, на территориях которых проходят раскопки. Конечно, есть и недопонимание: некоторым поисковикам хочется на основании лишь одной межрегиональной подписи приступать к работам, но нас это не устраивает. Нравится поисковикам, не нравится, но согласовывать это надо, потому что где-то проходят электрические кабели, где-то газопровод и т.д. На карте мы им показываем, где что располагается, и если хотите в этом месте работать, необходимо провести дополнительное согласование со связистами и т.д. Хотя сейчас система согласований отлажена, и за один день их все можно пройти. Самый больной вопрос – об увековечивании памяти. Все поднятые солдаты внесены в Книгу Памяти, которая уже насчитывает пять томов, но вопрос заключается в занесении этих фамилий на плиты. Согласно ныне действующему закону, принятому в 1993 году, обязанности по увековечению памяти возложены на местные органы власти. В свое время мы были готовы: находили спонсоров, находили деньги, чтобы занести фамилии на мемориальные плиты, но нам не разрешили, так как нужна лицензия на художественные работы. Мы не имеем права этого делать. Сейчас в связи с тем, что заработал ОБД «Мемориал», многие находят своих захороненных родственников, хотят занести фамилию, а средств ни в военкомате, ни у местных органов власти на это нет.

Николай Михайлов надеется, что если будут внесены необходимые изменения в закон, это поможет решить многие проблемы, в том числе и связанные с увековечиванием памяти погибших: либо федеральная власть действительно возьмет эту заботу на себя, либо будет выделять на эти цели необходимое финансирование. Хотя по большому счету сохранение памяти воинов, погибших за свою Родину, несомненно, должно быть задачей государственной важности.

Светлана Машкова, фото из архива Дмитрия Поштаренко

Фотогалерея. Слева направо.1.Недалеко от станции "Невдубстрой". Дмитрий Поштаренко держит в руках 2 найденных котелка. 2. 8 мая на "Невском "пятачке". Случайные свидетели раскопок рассмаьривают находки. 3. Григорий Пономарев выкладывает медальон, а поисковик Мария Миненко закрывает рот, чтобы случайноне сдуть бумажки.

Вернуться к списку Общество