Газета "Ладога"

19

ОКТЯБРЯ
2018

ПЯТНИЦА

«Я бы поставила памятник матерям, потерявшим детей в концлагерях…» - 13.07.2018

Воспоминания о том, что было в прошлом, как мозаика, разноцветные. Из них складывается неповторимый узор. Детство: безграничное небо, высокая трава, где-то рядом – знакомые голоса, и один из них, самый родной – мамин… Война все изменила, реальностью для них стала война: взрывы, голод, смерть, плен. В прошлом ни строчки переписать невозможно, а от того, каким было детство, зависит будущее. Правда, у сотен и тысяч ровесников Зинаиды Аполлоновны Давыдовой (в девичестве – Поповой) никакого «потом» не было… «Мне кажется, что долгую жизнь живем за них, – говорит она, – а еще мне страшно, когда думаю о том, что пришлось пережить матерям детей, вместе с семьями оказавшихся в оккупации, а потом за колючей проволокой, в концлагере».

От Сергея до Веры
Родилась Зинаида 9 мая 1937 года в деревне Шустручей Подпорожского (тогда – Вознесенского) района. Только годы спустя, после Победы этот день станет священным для многих. Ну, а тогда – просто весна, просто – детство. Добрые руки родителей, теплый хлеб… Но все было разрушено в одночасье.
«Одно слово – война. Переломала, перекалечила судьбы, а многих и вовсе не стало, – вздыхает, – есть такой фильм «Когда деревья были большими». Так вот, когда деревья были большими, а мы маленькими, война все переиначила, и нам, малолетним узникам концлагерей, пришлось очень долго переживать последствия…».
Отец Зинаиды – Аполлон Алексеевич Попов, 1893 года рождения, был настоящим капитаном. «Пока не ослеп после тяжелой болезни – это было еще до войны. Суда, на которых он «капитанил», ходили по Свири, а время от времени отправлялись в Финляндию и возвращались обратно, – не без гордости говорит о нем дочь. – Человеком папа был благородным, ума недюжинного, с хорошим довоенным образованием. Очень много занимался нами, детьми – просвещал, воспитывал. Рукоприкладства не было, называли друг друга по именам уважительно – никаких «Сережек» и «Зинок»… А мама, Анна Степановна, на четыре года младше отца, все больше хлопотала по хозяйству. Еще бы! В семье было девять детей – мал мала меньше. Старший Сергей – 1919 года рождения. Дальше шли: Александр – 1923 года, Василий – 1926-го, Владимир – 1929-го, Елизавету, умершую в младенчестве, заменила родившаяся следом другая Лиза, «вторая», 1931 года рождения, в 1937-м я появилась на свет, потом шла Галина двумя годами младше, и в сорок первом родилась предвоенная Вера… На фронт папу не взяли, из-за перенесенной болезни к ее началу он был слепым».
У каждого едва подросшего ребенка в доме были свои обязанности: стирали, занимались уборкой, работали на огороде. Самые старшие учились и обязательно подрабатывали – помогали родителям «тянуть» большую семью.
Старшие братья – Александр и Василий в самом начале войны ушли на фронт, дошли до Берлина, несколько раз в течение военных лет были ранены, но вернулись живыми. «Думаю, благодаря маме, – считает Зинаида Аполлоновна. – Очень много она о них думала и молилась – была человеком глубоко верующим. Мы все были крещеными, несмотря на время, отвергающее веру. Изнутри к их гимнастеркам были пришиты иконки…»

Концлагерь №5
Оставшихся в деревне членов семьи с оккупированной территории в сорок первом вывезли в Петрозаводск и сразу поместили за колючую проволоку, и до самого освобождения в 1944 году они находились там. Это был лагерь без названия, просто под номером пять. «Так и написано в архивной справке, которую получили много лет спустя: «№ 5», – поясняет Зинаида Аполлоновна. – Детей отделили от взрослых. Взрослые жили отдельно. Каждый малолетний узник может подтвердить, что «детям плакать запрещалось, а смеяться они разучились». В этом лагере умерла наша сестра Галя. Если честно, я бы поставила памятник матерям, потерявшим детей в концлагерях…».
До войны территорию, так называемого, Пятого поселка именовали Кировским поселком, и обитали здесь в основном рабочие Кировской (сейчас – Октябрьской) железной дороги. А после начала оккупации рядом с ним был организован один из шести петрозаводских лагерей, который так и назвали «концлагерем №5».
Пленные находились за колючей проволокой. На воротах было написано, что вход и выход запрещен под угрозой расстрела. Взрослых гоняли грузить железнодорожные составы и валить лес. Это были тяжелейшие каторжные работы – не всякий выдерживал, люди болели и умирали, их избивали и расстреливали. Как позже рассказывали очевидцы, особой жестокостью, даже по отношению к детям, отличался финн по прозвищу «Вейко-палач». Он мог до смерти забить человека розгами. Из лагеря №5 умерших вывозили на кладбище «Пески».
Брату Зинаиды – Василию удалось сбежать из концлагеря, он подался в партизаны. В конце войны стал разведчиком. На войне получил ранение, но вернулся живым…

Жизнь после плена
После освобождения из концлагеря осенью 1945 года семья вернулась домой, и еще два года жили в землянке. «Отец, переживший войну, в сорок седьмом году умер – еще в лагере он тяжело болел, и сказались последствия. С легкими у него было плохо… В первом-втором классе усиленно со мной занимался, успел дать хорошую основу для дальнейшей жизни. Переживал за нас, велел забыть, как страшный сон, жизнь в плену, – рассказывает Зинаида Аполлоновна. – До 1953 года мы никому о том, как были в плену, старались не рассказывать. Только когда умер «вождь всех народов» – Сталин, это стало возможно».
После окончания школы она закончила книготорговый техникум, по направлению приехала в Кировск и до 75 лет работала в книжной сети «Ленкниги».
Аполлон Алексеевич привил детям огромную любовь к книгам, которую впоследствии она сама старалась передать дочери Ольге и внучке Юле. Электронные книги они не любят – надо что-нибудь полистать. Есть у нее и правнучка Настя – ей сейчас три года (живут в Петербурге), и прабабушка с удовольствием читает ей детскую классику. «Семья у меня замечательная, дружная – дай бог каждому!», – говорит она.
С мужем, Иваном Андреевичем, Зинаида Аполлоновна прожила 44 года. Он тоже был в годы Великой Отечественной войны малолетним узником фашизма, но его семью – тоже большую, многодетную – из Брянска вывезли в Эстонию. Его отец был арестован в сорок седьмом и сгинул в сталинских лагерях…
В Ленобласти проживает немногим более 7 тыс. бывших малолетних узников фашистских концлагерей, только в Кировском районе сегодня насчитывается 355 человек (данные на апрель 2018 года), и с течением времени их становится меньше. Давно уже надо было исправить несправедливое отношение к ним, пережившим сначала вражеский плен, а потом унижения на родной земле. Они и сегодня обойдены «Законом о ветеранах», и это требует исправления.
«Но дело даже не в каких-то преференциях и льготах, а в том, что про нас вспомнили, – считает Зинаида Аполлоновна. – Понятно, что судьбы детей войны очень разные: кто-то остался в блокадном Ленинграде, кого-то успели отправить в тыл, а такие как я, мои братья и сестры оказались на оккупированной территории, стали узниками. Наши судьбы – тоже часть истории, которую невозможно, нельзя забыть, чтобы не было будущего у фашизма».

Евгения Дылева
Фото из личного арихива З.А. Давыдовой